Яркие кеды, кубик Рубика и почти миллиард долларов

Как фермерский сынок из Вирджинии за пять лет научился собирать огромные деньги на культурные проекты и изобретения.

На крыше лондонского модного частного клуба Shoreditch House просто чудесно: хотя на дворе середина апреля, уже достаточно тепло, чтобы плавать в здешнем открытом бассейне. Правда, не похоже, что Янси Стриклер, прилетевший сюда из Нью-Йорка на несколько дней, хочет поучаствовать в весеннем заплыве. Даже по случаю праздника: в день, когда мы встречались, его краудфандинговой платформе Kickstarter исполнилось пять лет. За столь короткий срок ей удалось собрать $1 млрд и профинансировать 60 000 творческих проектов как пока неизвестных авторов, так и маститых кинорежиссеров вроде Спайка Ли.

Стриклер, сооснователь компании, совсем недавно стал ее генеральным директором, и ритм его работы не располагает к ленивому послеобеденному купанию. С момента назначения, говорит он, каждая минута с девяти утра до восьми вечера уже расписана.

Но есть и приятный сюрприз, позволяющий умерить возросшую нагрузку.«Электронная почта, вокруг которой крутилась вся моя жизнь еще полгода назад, внезапно стала менее важной для меня. Практически все время я провожу в личных встречах. Я стал луддитом! — иронизирует интернет-вундеркинд, которому пришлось вернуться к человеческому общению. — У меня столько разных дел, что очень важно встречаться с людьми все время. Совсем не ожидал этого». Должно быть, это хорошо, предполагаю я. «Прекрасный способ коммуникации», — сухо отвечает Стриклер, а затем расплывается в улыбке.

«Мы никогда не работали в тестовом режиме»

Как можно не любить Kickstarter? С первого дня существования он выглядел полностью законченным, элегантным в своей простоте и благородным в своих стремлениях. Вот его принцип: каждый, у кого есть идея творческого проекта, может сообщить об этом на сайте и попросить спонсорской помощи. Заинтересованные стороны получают маленькие или немалые вознаграждения согласно своим пожертвованиям. Если проект набрал заявленную сумму, он реализуется, если нет — деньги возвращаются спонсорам.

Широкое краудфандинговое движение началось до появления Kickstarter(достаточно вспомнить, как была профинансирована президентская кампания Обамы в 2008 г.), и Стриклер с сотоварищами не претендуют на то, чтобы их считали первыми. Однако благодаря им художники и изобретатели быстро нашли новый источник финансирования, а любители искусства — недорогой способ их поддержать: посылаешь $50 — и носишь футболку. В то же время Kickstarter брал с каждого успешно профинансированного проекта по 5%. Такую комиссию выбрали потому, что цифра была «маленькая и круглая», говорит Стриклер. Это было «обоснованное предположение» по поводу приемлемости размера комиссионных, и оно сработало.

Успех Kickstarter растет в геометрической прогрессии. Только в прошлом году 3 млн человек из 214 стран попросили через него $480 млн на финансирование своих проектов. Как утверждает счетчик на сайте, получается $913 в минуту. С начала этого года команда Kickstarter увеличилась с 70 до 85 человек и переехала в новую штаб-квартиру в Бруклине. Фотографии этой команды на сайте выглядят немного пугающе для человека среднего возраста: сотрудники не только чрезвычайно молоды, но еще и выглядят обезоруживающе неофициально. В разделе «Познакомьтесь с командой» можно увидеть и ярко-зеленые кеды, и букет цветов, и баскетбольный мяч, и кубик Рубика — в общем, краткая история хипстерства. Кстати, такой мяч можно заказать тут: http://www.teamwear.com.ua/balls/basketballs

Стриклеру 35 лет, он спокоен и четок в формулировках. Компанию он основал вместе с друзьями Перри Ченом и Чарльзом Адлером, которых он часто упоминает в разговоре — явно из нежелания присвоить себе всю славу. Стриклер рассказывает, что они провели много вечеров за длинными обсуждениями бизнеса, пройдя через множество «очень плохих идей». Но когда Kickstarter запустился, он выглядел так, как будто его придумали только что. «Мы никогда не работали в тестовом режиме, — говорит Стриклер, отсылая к распространенной методологии, по которой стартапы должны сначала протестировать свою модель, чтобы исправить ошибки и недоразумения. — Какая идея есть сейчас, с такой и начинаем работать».

Он продолжает излагать концепцию компании: «Деньги в основном крутятся в трех местах: инвестиции, филантропия и коммерция. В нас есть что-то общее от всех трех: от инвестиций — потому что финансируешь [проекты], от филантропии — потому что чувствуешь, что делаешь что-то хорошее, и от коммерции — потому что получаешь что-то в обмен на свои деньги. Но мы также и отличаемся от всех трех денежных мест. Это что-то вроде четвертой категории. На общем фоне это что-то очень небольшое, но другое». Сайт решительно не является благотворительным фандрайзером, добавляет Стриклер: «Это площадка для взрослых единомышленников, которые знают, что делают».

Похоже, не все, кто пользуется Kickstarter, понимают, в чем смысл этой четвертой категории. Многие из тех, кто финансирует кампании по сбору средств на производство всяких гаджетов — трехмерных принтеров или умных часов, — считают, что они просто покупают эти устройства. По этому поводу пришлось еще в 2012 г. написать в блоге: «Kickstarter — не магазин». Кроме того, несколько спонсоров Oculus Rift — проекта по разработке шлема виртуальной реальности, который собрал $2,4 млн на Kickstarter, — разозлились, когда этот стартап был продан Facebook в марте 2014 г. за $2 млрд. Они ожидали, что их мнением о сделке по крайней мере поинтересуются, а то и поделятся доходами. Однако Kickstarter не предоставляет таких прав акционерам проектов.

Стриклер говорит, что с самого начала имел в виду проекты, которые игнорируются гигантами культурной индустрии, — те, что не подпадают под правительственные гранты или не входят в зону интересов студий звукозаписи, «для которых мотив прибыльности является главным». Он думал о проектах, которые просто«хотят существовать», о людях вроде режиссера Дэвида Линча: «Я подумал: даже если ты Дэвид Линч, тебе должно быть очень трудно делать фильм. Он же не обязательно принесет студии миллионы долларов. Но у Линча должно быть много поклонников, которые любят его работы и просто хотят видеть и слышать все, что он скажет. Так что мы пытались создать место, где люди могли бы поддерживать такие штуки» (Линч пока не пользовался сайтом для сбора средств).

В случае с моделью Kickstarter, говорит Стриклер, «единственный вопрос, на который хочешь получить ответ, звучит так: «Почему это должно меня восхитить?» А вовсе не так: «Может ли из этого получиться четыре сиквела и еще ланч-боксы?»

«Единственный в своем роде инструмент»

На первых порах цели создателей Kickstarter были довольно скромными: «Я думал, если хоть один проект наберет нужную сумму за первый месяц, будет потрясающе. А у нас получилось три за первую неделю». Идея быстро привлекла множество маленьких проектов — получилось такое микрофинансирование для микропредложений: новый комикс, малобюджетное видео, певец и композитор ищет деньги на выпуск альбома.

Но и более значимые деятели культуры недолго размышляли, чтобы понять: Kickstarter может поработать и на них. В прошлом году на сайте был полностью собран бюджет для нового фильма Спайка Ли — режиссера, которого нельзя назвать неамбициозным или ограниченным в средствах. При этом подробности нового проекта были очень скудными. «Я делаю мультижанровый фильм о зависимости, — интриговал Ли на сайте. — Люди зависят от крови. Только они не вампиры. Будет сексуально, весело и кроваво». Более 6000 спонсоров пожертвовали $1,4 млн на создание этого фильма. Ожидается, что он выйдет в этом году.

Ли со свойственной ему прямотой оправдывал использование краудфандингового сайта. «Правда заключается в том, что я занимался тем же, чем сейчас занимается Kickstarter, когда еще не было интернета, — писал он с характерной помпезностью. — Социальные медиа писали письма, делали телефонные звонки, искали там и сям. Я не пользуюсь технологией, с которой я и так работал».

Еще один знаменитый пользователь Kickstarter — ветеран рок-музыки Нил Янг: вечные стенания по поводу снижения качества звука в цифровую эпоху сподвигли музыканта на поиск финансирования для разработки PonoPlayer, который позволит передавать качество эталонной звукозаписи на мобильные устройства. Более 18 000 человек пожертвовали $6 млн на этот проект, что сделало его третьим по величине привлеченного финансирования в истории платформы. Те, кто пожертвовал $5000 и больше, получили приглашение на ужин со знаменитостями и вечеринку с прослушиванием музыки в формате Pono, устроенные Янгом в Чикаго. За пять баксов — благодарность и упоминание на сайте компании. Плейер должен поступить в продажу в ближайшие месяцы.

Те, кто восхищался демократичностью Kickstarter на ранних стадиях проекта, теперь осуждают появление таких фигур, как Ли и Янг, которые более чем в состоянии позаботиться о себе самостоятельно. Но Стриклер стоит на своем: это тоже легитимное использование фандрайзинговой платформы. «Мне нравится идея, что это единственный в своем роде инструмент, — говорит он. — То, что им может пользоваться и Спайк Ли, и простой любитель его фильмов, кажется мне очень правильным». Даже самые известные артисты наших дней находятся под давлением прибыльности, добавляет он. Обращение к поклонникам освобождает от этого давления.

«Проекты могли бы и не быть успешными. А фанаты могли бы сказать: “Ну и наплевать”. Все просто. Но люди на самом деле хотели увидеть их осуществленными. Так что легитимность полная. Я понимаю критиков, потому что мы ведь так привыкли видеть, как все рушится. Но если кто-то хочет критиковать другого за смелость что-то создавать — нет, это не по мне. Запускать проекты трудно, критиковать гораздо легче». Когда речь заходит о Янге, Стриклера даже можно заподозрить в благоговении перед знаменитостью: «Слышать, как Нил Янг произносит слово Kickstarter, — это так странно. Забавно, что он даже знает, что это такое».

Но тот и правда знает, как и множество артистов в поисках успеха. Отметка Kickstarter начинает проникать на все более высокие уровни: в прошлом году компания была упомянута в числе создателей «Иносенты» — документальной короткометражки, награжденной «Оскаром» в своей категории, — и американского триллера «Катастрофа» (Blue Ruin), получившего премию FIPRESCI на Каннском фестивале.

«Наша цель — быть везде в мире»

Однако другим, не столь впечатляющим художественным проектам собирать финансирование гораздо труднее. У лондонского театрального проекта The Shakespeare’s Globe, полностью реконструирующего театр «Глобус» времен Шекспира, есть гастрольный тур «Глобус — глобусу», в ходе которого предполагается поставить «Гамлета» в каждой стране мира. На Kickstarter к концу апреля, за 11 дней до дедлайна, этот тур собрал всего четверть от необходимого финансирования в 200 000 фунтов стерлингов. Вчера, за 45 часов до дедлайна, было собрано всего 81 700 фунтов стерлингов.

«Я поддержал его, — говорит Стриклер с энтузиазмом. — Думаю, это забавно. Надеюсь, у них получится». Он рассказывает, что еще один «высококультурный» проект Городской оперы Нью-Йорка тоже провалился:«Я хочу, чтобы таким вещам тоже можно было находить поддержку. Посмотрим. Для интернета они не самые ходовые». Я спрашиваю Стриклера, всегда ли он ожидал, что поиск средств для кино будет столь значимой частью Kickstarter, и он кивает: «То, что популярно на Kickstarter, вполне четко отражает предпочтения всего остального мира культуры: фильмы, музыка, игры, технологии. Это как замер температуры всего мира».

Стриклер вырос на ферме в Вирджинии, как он говорит, «в семье из низшего слоя среднего класса, где институтов не кончали, но были образованными». Его интересовали только книги, «и это до сих пор так». Из захолустья он переехал в Нью-Йорк, где брался за разнообразную низкооплачиваемую писательскую работу («отличный способ убить эго»), пока не стал музыкальным критиком в журнале Village Voice. «Моим главным достоинством в качестве рок-критика было очень странное имя, так что люди видели мою подпись всего раз и сразу запоминали», — говорит он с шутливым самоуничижением.

Я говорю, что идеализм создателей Kickstarter напоминает мне начало 1970-х, когда известные музыканты утром с похмелья рассуждали о чем угодно, кроме прибыли. Но когда стало понятно, какие доходы можно получать от музыки, идеализма поубавилось, соглашается Стриклер. Цифровая революция, когда появились компакт-диски, была «грязноватой», говорит он: «В основном мы судим о музыкальном бизнесе по переходу на цифру в 1980-1990 гг., и, конечно, в любом случае это не было жизнеспособно. Когда больше нет восприятия, что существует золотой билет до конца радуги, — это, конечно, важно».

В отсвете тех времен, продолжает он, возникновение таких феноменов, как Kickstarter, выглядит почти старомодно — несмотря на привязку к интернету. «Общественное произведение искусства не такая уж безумная мысль, — говорит Стриклер. — Мы были просто одурманены СМИ и взрывным ростом культурной продукции в последние 80 лет». Он напоминает историю с «подписчиками», которые финансировали такие предприятия, как перевод «Илиады» Александром Поупом: «Их было 700, и они были не в состоянии потратить пять лет на перевод 16 000 строк с древнегреческого. И все они упомянуты в первом издании».

Стриклер признает, что Kickstarter сегодня — это уже глобальный бренд, который сам устраивает культурные события, например кинофестиваль в Бруклине с перспективой перенесения в Лондон, и ведет операции в пяти странах помимо США. «В этом году мы фокусируемся на Европе, — говорит он. — Наша цель — быть везде в мире». А может ли он представить себе утрату контроля над компанией? Стриклер взвивается:«Нужно иметь целеустремленность, а не чувствовать потребность в контроле. Это парус, под который каждый может встать. Желание контроля может быть опасным для сети».

Вот личное влияние, по его словам, это вещь. Стриклер вспоминает первую большую статью про Kickstarter, опубликованную в The New York Times: «Там цитировали одного из спонсоров, который сказал, что чувствует себя как мини-Медичи. И у меня, черт возьми, было такое же чувство!».