Сказка про котенка, который однажды научился петь

В королевском замке – том самом, что стоял на холме рядом с Волшебным Лесом – жил котенок Фур-Фур – пушистый, серый, с белым животиком и белым ухом. Это был бойкий котенок, который с удовольствием водился с дворовыми товарищами и гонял мышей. Только одно беспокоило его маму и папу – королевского кота Ингвара и любимицу королевы кошку Габриеллу: Фур-Фур (на самом деле его звали Флоризель) категорически отказывался отпускать маму от себя. В ее присутствии он был весел и игрив, но как только она даже на пару минут отходила по делам, он начинал мяукать, метаться из угла в угол, и вообще впадал в панику. Он сам не мог толком объяснить, чего он боится, поэтому никто не мог ему помочь. И маме и папе приходилось везде брать его с собой. Даже на королевские приемы.

***

Правда, после одного такого приема, где Фур-Фур разбил чашку королевы, Габриелла отвела Фур-Фура в сторонку и строго заявила:
- Дорогой сынок! Мы с отцом очень хотели пойти тебе на встречу – мы даже уговорили дворецкого, чтобы он позволил тебе присутствовать на королевских приемах! Но сегодня ты нас просто опозорил! Если не умеешь вести себя в приличном обществе, будь любезен сидеть дома. И никакие «мяу» не заставят нас поменять наше решение!
Фур-Фур сидел перед мамой – грациозной абиссинской кошкой – с самым виноватым видом, прилежно сложив лапки и поджав хвост. Естественно, об искреннем раскаянии он и не думал: в душе он надеялся, что через пару дней родители забудут об этом эпизоде, как и о многих других проказах. Поэтому когда через два дня папа и мама стали готовится к очередному приему, Флоризель тоже достал свой праздничный ошейник с изумрудами.
- Куда это собирается мой дорогой сын? – строго осведомилась Габриелла.
- Ну прием же! – ответил Фур-Фур, попытавшись сделать как можно более наивное выражение лица.
- Значит, прием? – фыркнул Ингвар, огромный пушистый кот, привезенный королевской семье в дар правителем Норвегии еще котенком. Взгляд его прищуренных глаз не предвещал ничего хорошего: как и все норвежские лесные коты, обычно отец Флоризеля был спокойным и добродушным, но вот если его разозлить… Фур-фур, очень сообразительный для своего возраста, сразу понял, что папа во гневе.
- Понимаешь, дорогой, – обратилась к сыну Габриелла, – ты нас очень сильно подвел в прошлый раз. Нам было так неудобно, когда ты уронил чашку! Да, король добр, но мы не хотим испытывать его терпение. И сегодня ты останешься здесь, а мы пойдем на прием.

Котенок не на шутку испугался. Он правда очень-очень боялся оставаться один. Ему нужно было общение, шалости, а если он вдруг на несколько минут оказывался в одиночестве, его начинали одолевать разные неприятные мысли. Кроме того, почему-то ему казалось, что в комнате кто-то скрывается, и только ждет момента, чтобы выскочить и напасть на него.
- Мама, папа, пожа-мяу-уйста! – взмолился он. – Не оставляйте меня здесь! Я правда-правда буду очень-очень хорошим, я буду сидеть тихо в уголке на приеме и вы меня не увидите…
Габриелла, казалось, засомневалась. Но муж сурово посмотрел на нее и прошествовал к двери. Кошка вздохнула и двинулась за ним.
- Мама, мама, мяу, мяу! – завопил Фур-Фур, кидаясь к двери комнаты. Из его зеленых глаз уже лились слезы. Но он опоздал – дверь захлопнулась прямо у него перед носом. Он сел на пол перед закрытой дверью и заплакал.

***

Поплакав вволю, он начал думать, чем бы ему себя занять. А заняться чем-то нужно было срочно, потому что без мамы он чувствовал себя очень неуютно. Полазить по шторам? Поискать под шкафом мышиные норки? Впрочем, забираться под шкаф, находясь в комнате без родителей, ему почему-то не хотелось. Мало ли что… Особенно сейчас, когда уже начало темнеть. Он слышал рассказы слуг о привидениях, которые скрываются в старых замках.

Флоризелю стало совсем неспокойно. Чтобы отвлечься, он стал ходить из угла в угол.
- Трум-пурум-пурум-пурум, ничего я не боюсь, – напевал он. – Трум-пурум-пурум-пурум, я храбрей на свете всех!
Звук собственного голоса успокоил его и придал ему смелости. Он начал выводить все более и более громкие трели, и постепенно процесс захватил его. Только вот слова в голову лезли какие-то глупые…
«Ой! – вдруг он замер на месте. – Мама же как-то показывала мне тетради, куда она записывала слова песен, которые разучивала в детстве! Некоторые из песен очень даже приятные… вот бы их найти! Тогда я бы не нес всякую чушь, которая лезет в голову, а выучил настоящую песню»!

К слову сказать, его мать, Габриелла, преуспела во многих видах искусств и была весьма музыкальной кошкой. Она часто подпевала королеве, когда та исполняла оперные арии. Но вот передался ли мамин талант Флоризелю, никто не знал. Пока об этом просто не задумывались.

«Тетради, тетради, мне нужны тетради», – приговаривал котенок, копаясь в бумагах, лежавших в нижнем ящике комода. Он в нетерпении выбросил из ящика какие-то старые бумаги, тоже старые, но, видимо, очень дорогие кошачьи ошейники. И вот, наконец, он увидел в глубине ящика одну из тетрадей, похожую на ту, что показывала ему Габриелла. Он подцепил ее лапой и выбросил из ящика на пол.
Да, это оказалась тетрадь с записями текстов разных песен. Фур-фур порадовался, что в свое время мама и папа уговорили его научиться читать. Пробегая глазами по строчкам, он внезапно вспомнил текст первой песни – именно ее мама пела ему еще очень-очень давно, укладывая его спать на ночь.
«Вот и хорошо! – обрадовался котенок, – даже мелодию я помню»!
Он начал напевать, чувствуя, как голос набирает силу, то повышая его, то беря совсем низкие, урчащие ноты. И ему самому нравилось то, что он слышал, и он совсем забыл про чудовищ, которые, может быть, прятались под шкафом.

Он спел свою песню несколько раз, пока не остался, наконец, доволен ее звучанием.
«Надо бы спеть ее маме, вот она обрадуется», – подумал Фур-Фур и в возбуждении завилял хвостиком. – Нет, не так! Я выучу все песни из ее песенной тетради, и спою у нее на дне рождения. Это будет сюрприз»!
Эта мысль привела его в бешеный восторг. Воодушевленный, он пробежался по комнате, и, когда мама и папа вошли в свое жилище, они застали котенка качающимся на шторах.
- Флоризель, что с тобой? – обеспокоенно спросила Габриелла. Она подумала, что у ее сына случилась истерика из-за того, что они оставили его одного.
- Просто у меня хорошее настро-мяу-ение! – пропел котенок. – Мама, папа, я вас люблю!
- Ну вот, а ты боялся оставаться один! – обрадовалась кошка. – Мы тоже тебя очень любим, дорогой!
И все семейство отправилось спать на медвежью шкуру, разложенную на каменном полу. Под боком у мамы Флоризель заснул очень быстро, но все же успел обдумать, какую песню он разучит во время следующей отлучки родителей.

Прошло три месяца. Габриелла и Ингвар поначалу были удивлены той легкостью, с которой котенок начал отпускать их, и с какой охотой он оставался один. Впрочем, они решили, что он просто повзрослел и перестал капризничать. А Фур-фур, оставаясь без родителей, ожесточенно репетировал концерт, запланированный на мамин день рождения. Он разучил десять песен, и постоянно оттачивал свое вокальное мастерство, исполняя их на разные лады.

***

И вот, наконец, настал долгожданный день. День рождения абиссинской кошки – королевской любимицы – праздновали пышно. Королева обласкала именинницу и преподнесла ей новый роскошный ошейник с бриллиантами. Поздравила изящную красавицу-кошку и прислуга – ее любили во дворце за чуткость и мягкий характер. Кроме того, Габриелла очень хорошо ладила с малышами и, если было нужно, с удовольствием присматривала за детьми всех обитателей замка. Немногословный, но любящий супруг – великолепный охотник – преподнес ей перепелку, выловленную им в королевском лесу. И вот, наконец, когда все кошачье семейство собралось в своей комнате на праздничный ужин, волнующийся Фур-фур попросил:
- Мама, а можно, прежде, чем мы приступим к перепелке, я тоже преподнесу тебе подарок?
- Конечно, дорогой, – улыбнулась кошка, ожидая, что сын вручит ей найденный во дворе накануне кусок дерева, чтобы она могла точить о него когти. Она не ждала от сына слишком многого – к тому же главное не подарок, а внимание!
Но Флоризель вышел в центр комнаты, и, нервно виляя хвостом, объявил:
- Любимая мамочка! Я знаю, как ты любишь музыку, и я решил выучить для тебя песни, которые ты сама пела в детстве! Может быть, я спою их не очень хорошо, – смущенно продолжал котенок, – но я очень надеюсь, что тебе понравится! Вот!
Родители глядели на него во все глаза, и, чтобы не затягивать паузу, Фур-фур объявил название первой песни:
- Сначала я спою «Мечты моей мурлыки»!
И он запел, сначала немного не попадая в ноты, но потом его голос набирал силу, звучал все более уверенно. Когда он закончил, он увидел, что в маминых прекрасных глазах блестят слезы.
- Флоризель, мальчик, – дрожащим голосом сказала именинница, – ты не мог сделать мне более дорогого подарка! Пока ты пел, я вспомнила, как эту песню мне мурлыкала моя мама, еще когда я, совсем крошка, жила на юге… Я очень, очень тебе благодарна!
Растроганный котенок подбежал к маме и уткнулся мордочкой к ней в бок. Он был необыкновенно счастлив.
- Мяу, молодец! – похвалил его и Ингвар. – Сын, я горжусь тобой!
На самом деле, кот не разбирался в музыке – он похвалил Флоризеля, потому что ему хотелось просто сделать жене и сыну приятное. В душе он, правнук тех самых благородных норвежских котов, которых викинги брали с собой в морские путешествия, мечтал о том, что сын вырастет смелым и бравым охотником. Но он был достаточно разумен, чтобы держать свои мысли при себе: котенок еще слишком мал, пусть наиграется, – думал он. Но Фур-фур, очень сообразительный для своего возраста, догадывался, о чем мечтает отец: несколько раз он подслушивал их с мамой разговоры, которые они вели, думая, что сынуля спит. И, допевая последнюю песню, Флоризель подумал: а ведь теперь ко дню рождения отца он сможет оттренировать тот самый прыжок со стола на шкаф, которому папа так мечтал его научить! Но это тоже должно быть сюрпризом. Значит, придется придумать, куда можно отправлять родителей помимо королевских приемов.